Страницы истории одной семьи

10 июня представители рода Князевских из Волгограда приехали в Саратов, чтобы встретиться со своими родственниками и рассказать о том, как складывались судьбы известных им членов семьи в советской и постсоветской России. Встреча произошла по инициативе Царицынского генеалогического общества по воссоединению родов и Саратовского православно-исторического общества «Возрождение» в методическом центре храма во имя святых равноапостольных Мефодия и Кирилла при Саратовском государственном университете.

Многочисленный род Князевских берет свое начало на просторах Саратовской губернии. Очень многие его представители были священнослужителями. Первые упоминания о Князевских, которые нам известны, относятся к началу XIX века. Революция раскидала их по стране и миру. По-разному сложились судьбы этих людей… На сегодняшний день членам Царицынского генеалогического общества в сотрудничестве с саратовским обществом «Возрождение» удалось найти информацию о трехстах потомках священнического рода Князевских. А всего известно около пятисот имен.

* * *

Ветвь рода Князевских, к которой принадлежит Мария Евгеньевна Тюняева, отличается артистизмом и музыкальностью. Прапрадед Марии Евгеньевны — Аркадий Николаевич Князевский — был экономом Саратовской духовной семинарии. Вместе с супругой Любовью Яковлевной они воспитали десять детей, судьба которых после Октябрьского переворота сложилась по-разному. Одна из дочерей — Юлия — вместе с мужем, протоиереем Валентином Синайским, эмигрировала в Харбин. Двое из ее братьев получили духовное образование. Николай Аркадьевич стал священником, но как сложилась его жизнь после революции, пока не известно. Виктор Аркадьевич с отличием закончил семинарию, но по духовной стезе не пошел — в советское время он работал учителем в Оренбурге и даже получил за педагогические заслуги орден Ленина. Аркадий Аркадьевич стал композитором и дирижером — видимо, он был одним из первых выпускников Саратовской консерватории. Владимир Аркадьевич был виолончелистом, после революции он эмигрировал в Латвию, а оттуда — в Германию, где его следы теряются. Дочери Аркадия Николаевича — Лидия, Варвара и Зинаида — жили в Саратове, все трое остались незамужними. Младшая дочь — Нина — стала художницей, в музее Радищева есть одна из ее картин.

Прабабушка Марии Евгеньевны — Таисия Аркадьевна Князевская — родилась в 1894 году. Она закончила Второе епархиальное женское училище в Вольске и некоторое время работала учительницей в церковноприходской школе. В грозном 1917 году девушка вышла замуж в Балашове за Евгения Павловича Тюняева, через год у них родился сын Олег. Затем в ее судьбе совершился крутой поворот: она стала оперной певицей и вместе с мужем гастролировала по стране в составе труппы Киевской оперы. Как это произошло, установить пока не удалось. Может быть, ее «втянул» в артистическую среду ее брат — Аркадий.

Через некоторое время Таисия Аркадьевна с мужем переехала в Москву, где она стала артисткой Большого театра. Жили Тюняевы очень скромно, в небольшом деревянном домике на Красной Пресне, который давно снесли. Сейчас это довольно престижный район, но тогда это была окраина столицы.

Из рассказа Марии Евгеньевны следует, что ее прабабушка была очень дружна со своим братом Аркадием. Но время шло, и внутрисемейные связи слабели. О своем деде — Олеге Евгеньевиче — Мария Евгеньевна знает совсем немного, он умер задолго до рождения внучки. Олег Евгеньевич был артистической натурой, вел богемный образ жизни, любил играть в бильярд, посещал ипподром, музицировал. Оказалось, что эти увлечения плохо совместимы с семейной жизнью, и его брак распался. Умер Олег Евгеньевич совсем молодым — в возрасте сорока трех лет — от туберкулеза, которым зара­зился на фронте. Сохранилось семейное предание, что смерть пришла к нему в больнице, когда он по своему обыкновению музицировал на фортепиано, которое стояло в больничном коридоре.

* * *

«Я узнала, что мой прадедушка был расстрелян, примерно в десятилетнем возрасте, — рассказывает представительница другой ветви семьи Князевских, Ирина Юрьевна Трифонова. — Дома нам ничего не рассказывали, только говорили, что такое, мол, было время. И только когда я связалась с обществом “Возрождение”, его председатель Евгений Леонидович Лебедев помог мне выяснить подробности этой трагический истории».

Василий Андреевич Князевский был священником. Он состоял в должности помощника благочинного и служил в храме Архангела Михаила села Банное Камышинского района. Его расстреляли в 1918 году, и никаких документов о том деле не сохранилось. Но некоторое представление об этой трагедии мы можем составить по воспоминаниям его детей. Ирина Юрьевна прочитала собравшимся письмо Софьи Васильевны Князевской:

«Родителей своих я знаю очень мало. Отца звали Василий Андреевич. Мать — Лидия Михайловна. Год рождения я не знаю никакого. Отец расстрелян, наверное, в Саратове. Он отказался служить, а кому — не знаю. Мама подавала на помилование, но пришла поздно, его уже не было. Это было летом. Мама ходила в Саратов пешком…».

За скупыми словами письма скрывается трагедия сиротства.

Лидия Михайловна Князевская осталась после ареста мужа с пятью детьми. Чтобы спасти супруга от большевистского «правосудия», она прошла много километров пешком с уже подписанным распоряжением о помиловании и опоздала буквально на несколько минут. Приговор был приведен в исполнение как раз в тот момент, когда она дрожащей рукой протягивала спасительную бумагу коменданту тюрьмы…

Жизнь матушки Лидии после гибели мужа сложилась трагически. По возвращении домой она тяжело заболела. Через некоторое время «поповских детей» начали травить в школе, и ей пришлось, бросив все, перебраться в другое село — Ровное. Там она и умерла от голода на руках у дочери Сони. Врачи в то время боялись ставить диагноз «умер от голода». Вместо этого в карте писали: «умер от заболевания кишечно-желудочного тракта». Где похоронена Лидия Михайловна, неизвестно.

Говорить об этой истории в семье боялись. В доме даже не осталось фотографии Василия Андреевича в священническом облачении. Его внучка спустя много лет вступила в комсомол, стала пионервожатой и вроде бы вписалась в новую жизнь, но все-таки боялась своего прошлого. Однажды она случайно попала в Дом пионеров, и одна из ее коллег ей сказала:

«А ты знаешь, где ты сейчас находишься? Это ведь дом твоего деда, священника отца Василия».

Но девушка не только не обрадовалась — ее охватила такая волна страха, что она низко опустила голову и ничего не смогла сказать.

Дочери отца Василия — Зоя и Соня — вышли замуж за поволжских немцев. В 1941 году у каждой из них было по годовалой девочке. С началом Великой Отечественной войны их выслали в Казахстан. И Зоя, и Софья жили в землянках, работали на износ. Мужа Сони — Рудольфа — сразу, как только началась война, забрали в трудармию. Десять лет от него не было никаких известий. Думали, что он погиб, но он вернулся, когда Софье было уже сорок два года. У супругов родилась еще одна дочка — Лариса.

* * *

Конечно, мы знаем о жизни рода Князевских очень мало. Вопросов пока больше, чем ответов, и это не удивительно — ведь советский человек боялся вспоминать, боялся оглядываться на свое прошлое. Закономерно, что сегодня, когда все идеологические препоны рухнули, многие из нас с трудом могут вспомнить имена своих прабабушек и прадедушек. До нас доходят лишь обрывки историй-судеб. Революция, гражданская война, годы террора, годы забвения разделили отцов и детей, братьев и сестер. Это разделение не изжито до сих пор. Отнюдь не все наши современники готовы взглянуть в лицо своему прошлому, да и среди потомков Князевских, как рассказала нам координатор этой встречи Ирина Ивановна Пойлова, действительный член Царицынского генеалогического общества, не все захотели принять участие в деле восстановления семейной истории. И все-таки начало положено.

Разные судьбы, разные дороги, разные люди… Но всё это ветви одного дерева, и очень важно, чтобы человек знал, что он не одинок в этом мире, что в глубине веков у него есть мощная корневая система…

Газета «Православная вера» № 12 (584)