Архиепископ Дионисий (Прозоровский Дмитрий Дмитриевич) родился 9 августа 1870 г. в слободе Сок-Кармала Бугурусланского уезда Самарской губернии (ныне с. Северное Оренбургской области)^[1]. Из многодетной семьи священника. Детство прошло в бедности, рано лишился отца. Окончил Симбирское духовное училище (1880) и Самарскую духовную семинарию (1891). Был определен на должность псаломщика при храме с. Кротовка Самарского уезда с исполнением должности учителя церковноприходской школы. В 1892 г., после женитьбы рукоположен во иерея к той же церкви. Вскоре овдовел и в 1894 г. поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. В период обучения в академии принял монашеский постриг с именем Дионисий. В 1898 г. окончил академию со степенью кандидата богословия. Определен в Рижскую духовную семинарию преподавателем Священного Писания. В 1900 г. по подозрению в сочувствии свободомыслию среди учеников переведен инспектором в Благовещенскую духовную семинарию.

 Архиепископ Дионисий (Прозоровский), еп. Петровский. Фотография. 1912 г. (РГИА)

26 ноября 1901 г. возведен в сан архимандрита, назначен ректором Благовещенской духовной семинарии. Входил в «миссионерский кружок» Приамурского и Благовещенского епископа Никодима (Бокова), участвовал вместе с ним в диспутах с представителями сектантов; редактор «Благовещенских епархиальных ведомостей» (1904). В 1905 г. в связи с напряженными отношениями губернатора и епископа Никодима отец Дионисий как сторонник архиерея был удален из Благовещенска и определен на службу при Святейшем Синоде с проживанием в Александро-Невской лавре. Служил под началом С.-Петербургского и Ладожского митрополита Антония (Вадковского), который возглавлял движение по возрождению в Церкви соборности и восстановлению Патриаршества. Принял активное участие в протесте духовенства против нападок со стороны крайне правых политических сил на митрополита Антония.

В конце 1906 г. назначен на должность настоятеля астраханского во имя Иоанна Предтечи мужского монастыря. В январе 1907 г. по поручению Астраханского и Енотаевского архиепископа Георгия (Орлова) и астраханского губернатора отец Дионисий подготовил речь перед выборами членов II Государственной думы. В ней отец Дионисий осудил левые политические силы, разрушавшие государство, уничтожавшие традиции и веру через распространение в обществе ложных понятий о свободе. Призвал избрать в члены Госдумы таких людей, «которые в случае необходимости не побоялись бы мученичества за веру, Царя и Отечество» (при советской власти эта речь послужила основанием для обвинений его в «борьбе против революционного движения»). В то же время вопреки требованиям губернатора отец Дионисий отказался от участия в монархических организациях. По настоянию обер-прокурора Синода в середине 1907 г. назначен ректором Якутской духовной семинарии. Служил в суровых условиях, отличался редкой щепетильностью в отношении казенного имущества, заботился об учащихся. За общение с политическими ссыльными и «неугождение» к местным властям попал у них в немилость и в 1911 г. по ходатайству митрополита Антония (Вадковского) переведен, хотя и с понижением в должности, инспектором Архангельской духовной семинарии.

6 августа 1912 г. хиротонисан во епископа Петровского викария Саратовской епархии. Хиротонию, состоявшуюся в саратовском Спасо-Преображенском монастыре, возглавил Саратовский и Царицынский епископ Алексий (Дородницын). Владыка Дионисий был назначен 2-м викарием Саратовской епархии и настоятелем Спасо-Преображенского монастыря. Поддерживал отношения с представителями левых партий (А. Ф. Керенским, В. М. Черновым и др.), покровительствовал уволенным семинаристам, принимал многочисленных просителей из простого народа, чем вызвал недовольство у губернских властей и крайне правых организаций. 16 декабря 1916 г. переведен епископом Кустанайским, 1-м викарием Оренбургской епархии. Проживал в Оренбурге, исполнял церковно-административные обязанности по отношению к вверенным ему приходам Оренбургского и Орского уездов и Тургайской области. Под попечением епископа находилась миссионерская деятельность в епархии, включая окормление всех единоверческих приходов. Являлся руководителем оренбургской пастырско-миссионерской школы, председателем Оренбургского епархиального комитета Православного миссионерского общества и Миссионерского совета. Награждался орденами св. Анны 2-й степени (1902), св. Владимира 4-й (1908) и 3-й (1913) степени.

В мае 1917 г. участвовал в заочном избрании архиереев в Предсоборный Совет, указав среди кандидатов имя Казанского и Свияжского митрополита сщмч. Кирилла (Смирнова). 8 августа в выступлении на Оренбургском епархиальном съезде по выборам членов Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. подчеркнул роль Церкви как «основы Русского государства», защищал церковную иерархию, каноны и основные установления, называя их сущностью православного вероучения. После назначения министром исповеданий Временного правительства А. В. Карташёва, товарища епископа Дионисия по духовной академии, с которым он поддерживал переписку, получил возможность занять более видную кафедру, но уклонился от этого, по собственным словам «не имея наклонности к личному возвышению в духовном мире».

В 1918 г. епископ возглавил движение духовенства Тургайской области за преобразование Кустанайского викариатства в самостоятельную епархию и после постановления Поместного Собора от 15 апреля того же года «О викарных епископах» возбудил перед Собором соответствующее ходатайство. Отдел Собора о высшем и окружном церковном управлении наметил «в миссионерских целях» преобразование Кустанайского викариатства в «полусамостоятельное, с непременным пребыванием епископа в г. Кустанае», о чем было доложено 22 июля 1918 г. на заседании Собора (Собор, 1918. Деяния. Т. 8. С. 179). Ранее, в июне того же года, епископ Дионисий получил согласие от Оренбургского и Тургайского архиепископа Мефодия (Герасимова) о перемещении своей викарной кафедры в Кустанай, что, однако, не было исполнено.

Из-за противодействия архиепископа Мефодия, считавшего нецелесообразным выделение Тургайской области, где насчитывалось лишь около 100 бедных переселенческих приходов, в самостоятельную епархию, подобное решение высшей церковной властью принято не было. Однако в связи с постановлением Поместного Собора от 8 августа 1918 г. «Об учреждении новых епархий и викариатств» кустанайское духовенство и миряне вновь поставили вопрос о самостоятельной епархии, 11 сентября того же года Оренбургским епархиальным собранием этот вопрос был решен положительно. Архиепископ Мефодий в принципе согласился с постановлением собрания, однако принял решение отложить выделение Челябинского и Кустанайского викариатств в самостоятельные епархии «до более благоприятного времени». Епископу Дионисию было предписано выехать в Челябинск, а затем, «по изыскании в Кустанае средств», прибыть туда.

Отъезд епископа Дионисия в Челябинск не состоялся, т. к. 21 сентября на него было возложено временное управление Оренбургской епархией в связи с отъездом архиепископа Мефодия в Томск для участия в Сибирском церковном совещании. С декабря 1918 до лета 1919 г. архиепископ Мефодий находился в Челябинске и управлял как Челябинской епархией, так и той частью Оренбургской епархии, которая была занята белыми войсками. В это же время епископ Дионисий исполнял обязанности временного управляющего Оренбургской епархией на территории, контролируемой Красной Армией. В марте 1919 г. он был арестован Особым отделом Реввоенсовета при штабе 1-й армии Восточного фронта, но 20 марта освобожден «за неимением данных о противодействии Советской власти».

30 сентября он стал епископом Челябинским и Троицким и прибыл в Челябинск 28 декабря того же года. Епископ Дионисий энергично занялся организацией церковной жизни в епархии, регулярно объезжал приходы. В январе 1921 г. епископ был подвергнут обыску сотрудниками Челябинской ЧК. Ввиду реквизиции части церковных зданий в июле того же года епископ Дионисий переехал в бывшую ризницу зимнего храма в честь иконы Божией Матери «Одигитрия» закрытого властями челябинского Одигитриевского Богородицкого женского монастыря. Под колокольней монастыря была устроена крестовая церковь. В январе 1922 г. в ходе очередной поездки по епархии епископ Дионисий совершил несколько рукоположений и собрал 40 пудов хлеба на строительство новой церкви, на что губЧК отреагировала в информационной сводке фразой «попы поднимают голову». Во время кампании по изъятию церковных ценностей епископ Дионисий разрешил вслед за Патриархом св. Тихоном сдавать на цели помощи голодающим ценности, не имеющие богослужебного употребления. Епископ Дионисий стремился защитить храмы от разграбления и осквернения. В информационной сводке Челябинской ЧК за 21–23 апр. 1922 г. сообщалось о «контрреволюционной агитации» со стороны епископа Дионисия, который, объезжая епархию, «призывал крестьян защищать церковь от богоотступников».

Епископ Дионисий решительно выступил против обновленчества и не признал обновленческое Высшее церковное управление (ВЦУ). В связи с его твердой позицией в местной печати против него была развернута клеветническая кампания по обвинению архиерея в нежелании помогать голодающим. Несмотря на оказываемое на него давление, епископ Дионисий отказался созвать по требованию обновленцев епархиальное собрание по вопросу отношения к ВЦУ, высказался категорически против созыва Поместного Собора без участия Патриарха Тихона и Священного Синода. Епископ Дионисий был против каких бы то ни было реформ со стороны «лиц, выступивших открыто отрицателями Православной Церкви и православной иерархии, отступивших от единения со Святой Церковью».

30 июня 1922 г. епископ Дионисий был вызван в Челябинский губотдел ГПУ, где от него потребовали подчиниться ВЦУ или в противном случае оставить епархию и удалиться в монастырь. Епископ Дионисий отказался выполнить это требование и был арестован прямо в кабинете, где происходил допрос. Постановлением ВЦУ от 19 июля он был уволен от управления епархией «за контрреволюционную скверну». Содержался под стражей при губотделе ГПУ, затем — в челябинской тюрьме, в одиночной камере со строгой изоляцией. Епископ Дионисий отрицал предъявленные ему обвинения в «антисоветской деятельности» и настаивал на своей невиновности, ссылаясь на декреты о свободе совести и об отделении Церкви от государства. В октябре того же года по согласованию с начальником 6-го («антицерковного») отделения Секретного отдела ГПУ Е. А. Тучковым препровожден в Москву, содержался в Бутырской тюрьме. На допросе заявил, что не признает ВЦУ законной церковной властью и считает каноническим Главой Церкви Патриарха Тихона. Не сумев сломить волю епископа Дионисия, Тучков вернул его дело на доследование в Челябинский губотдел ГПУ. С января 1923 г. он вновь содержался в челябинской тюрьме.

16 апреля того же года Челябинский губернский суд на закрытом заседании без участия защиты приговорил епископа Дионисия за якобы проводимую им до революции «активную борьбу против рабочего класса и революционного движения» к расстрелу с понижением наказания до 8 лет заключения в связи с «историческим характером преступлений», а также к 3 годам заключения за «использование религиозных предрассудков масс с целью свержения рабоче-крестьянской власти». 19 июня того же года Кассационная Коллегия по уголовным делам Верховного суда сняла с епископа Дионисия 1-е обвинение, но оставила в силе 2-е, поставив ему в вину призывы в проповедях к защите веры, и установила наказание в 3 года заключения со строгой изоляцией. Коллегия ходатайствовала перед ВЦИК о неприменении «ввиду тяжести содеянного» к епископу Дионисию амнистии 1922 г., что было удовлетворено. С ноября 1923 г. он отбывал наказание во Владимирском политизоляторе.

После освобождения в конце июня 1925 г. епископ Дионисий вновь был назначен на Челябинскую кафедру. По поручению Патриаршего Местоблюстителя митрополита сщмч. Петра (Полянского) выезжал в г. Троицк Оренбургской губернии для исправления ошибок своего викария, Троицкого епископа Николая (Амасийского) (бывшего викария Саратовской епархии — епископа Николаевского), высказывавшегося за примирение с обновленцами и участие в их «поместном» соборе. Епископ Дионисий смог удержать духовенство и мирян от обольщения, разъяснив недопустимость участия в раскольничьих собраниях.

В начале 1926 г. епископ Дионисий для выяснения положения церковных дел после ареста митрополита Петра выехал в Н. Новгород к Заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому, впоследствии Патриарх Московский и всея Руси). Присутствовал при встрече 23 января Заместителя Местоблюстителя с Переяславским епископом сщмч. Дамианом (Воскресенским), членом образованного инициаторами григорианского раскола Временного высшего церковного совета (ВВЦС). В ходе этой встречи митрополит Сергий обосновал свои канонические права на предстоятельство в Русской Церкви. Вскоре владыка Дионисий был назначен на Оренбургскую кафедру с возведением в сан архиепископа Оренбургского и Тургайского. 2 апреля 1926 г. в числе 26 архипастырей подписал «Суждение» с порицанием раздорнических действий членов ВВЦС и поддержкой канонических мер прещения, принятых против них со стороны Заместителя Патриаршего Местоблюстителя.

В Оренбурге архиепископ Дионисий организовал епархиальное управление, не зарегистрированное властями. В октябре 1926 г. выехал из Оренбурга, не складывая с себя управления епархией. Находясь в Н. Новгороде у митр. Сергия, принял участие в попытке выборов Патриарха путем опроса архиереев. Одним из первых подписал обращение об избрании Патриархом Казанского митрополита сщмч. Кирилла (Смирнова), при этом высказался за возможность и иных кандидатур. В ноябре 1926 г. назначен временным управляющим Ташкентской и Туркестанской епархией (по другим данным, был выслан в Ташкент властями), где в то время возникло разделение между сторонниками викарного Семиреченского епископа Сергия (Лаврова), которого подозревали в обновленчестве, и вернувшегося из ссылки Ташкентского епископа свт. Луки (Войно-Ясенецкого). архиепископу Дионисию не удалось прекратить разделение, т. к. он не был принят общинами, признававшими еп. Луку. После полугодового пребывания в Ташкенте архиепископ Дионисий вернулся в Оренбург.

Поддержал «Декларацию» 1927 г. митрополита Сергия. 30 мая 1928 г. в качестве члена Временного Священного Синода при Заместителе Патриаршего Местоблюстителя подписал постановление о преодолении административного разрыва с высшей церковной властью Ярославского митрополита священноисповедника Агафангела (Преображенского) и группы возглавляемых им епископов. 29 ноября 1928 г. назначен архиепископом Феодосийским, викарием и, видимо, временным управляющим Крымской епархией. С января 1929 г. жил в Феодосии.

25 июня 1930 г. владыка Дионисий был назначен архиепископом Иркутским. Сумел частично восстановить в епархии церковную жизнь, сильно пострадавшую от гонений в предшествовавшие годы, при некоторых храмах Иркутска были созданы православные сестричества, организован сбор помощи ссыльному духовенству. В феврале 1933 г. арестован вместе с 11 иркутскими священнослужителями по обвинению в «организованной контрреволюционной деятельности среди верующих масс». 16 июня в связи с арестом освобожден от управления епархией и уволен на покой. 22 августа особое совещание при Коллегии ОГПУ, рассмотрев составленное в Постоянном представительстве ОГПУ в Восточно-Сибирском крае следственное дело, вынесло решение об освобождении архиепископа Дионисия и других арестованных, зачтя им в наказание предварительное заключение. По некоторым данным, в сентябре был назначен на Минусинскую кафедру, но в должность, очевидно, не вступил, т. к. до декабря того же года проживал в Иркутске. С января 1934 г. архиепископ Ачинский, с мая того же года архиепископ Уфимский. Оставил о себе память как добрый, отзывчивый, бесхитростный человек и заботливый архипастырь.

В январе 1936 г. назначен архиепископом Ростовским и Азовским. Посетив предварительно в Москве митрополита Сергия, прибыл в епархию и поселился у сестры в пос. Батайск. Однако органы местной власти отказали архиепископу Дионисию в прописке, и он был вынужден выехать в Москву к митрополиту Сергию за новым назначением. 26 февраля во время проводов в Ростове-на-Дону сообщил присутствовавшим о причинах своего отъезда из епархии и призвал отстаивать права верующих в установленном законом порядке. Вернувшись в Ростов-на-Дону, 15 марта 1936 г. был арестован органами УНКВД Азово-Черноморского края по обвинению в «активной контрреволюционной агитации и пропаганде». 16 июля того же года Специальной судебной коллегией Азово-Черноморского краевого суда приговорен к 3 годам заключения. Отбывал срок в тюрьме г. Новочеркасска, с марта 1937 г. — в лагере для инвалидов под Томском.

26 августа того же года арестован, помещен в тюрьму г. Томска. Обвинялся в том, что как член «кадетско-монархической повстанческой организации «Союз спасения России»» по заданию митрополита Сергия «активно готовился к вооруженному восстанию», «вел контрреволюционную агитацию» среди заключенных. Проходил по делу вместе с Рязанским архиепископом сщмч. Иувеналием (Масловским) и уклонившимся в григорианский раскол епископом бывшим Ранненбургским Иоанном (Киструсским), другими священнослужителями. 13 октября Особой тройкой УНКВД по Новосибирской области приговорен к расстрелу. Согласно документам, казнь архиепископа Дионисия состоялась в Томске между 23 и 25 октября 1937 г. Реабилитирован.

[1] Подготовлено по: http://www.pravenc.ru/text/178402.html

Подготовил В. В. Теплов.