Григорий Степанович Рауткин^[1]

Григорий Степанович Рауткин, казначей Казанского собора. Ему был 71 год, он был родом из крестьянской семьи с. Шалкино Павловского района Кузнецкого округа Средне-Волжского края. Был женат на Евдокии Рауткиной, была дочь Анастасия. До 1914 года занимался крестьянством. Затем трудился ветеринарным фельдшером. ОГПУ ему была дана следующая характеристика: «Активный участник белого движения в 18–19 годы в Хвалынске. Два сына Рауткина служили в старой армии в чинах подполковника и в том же чине добровольцами в белой армии. Один из них в настоящее время находится в Харбине».

1 августа 1930 года состоялся обыск в Казанском соборе у казначея причта диакона Иоанна Александрова и были обнаружены серебряные и медные монеты, принадлежавшие духовенству Казанского собора в сумме 39 р. 49 коп. В этот же день был совершен обыск у казначея собора Григория Степановича Рауткина, у которого были обнаружены монеты разного достоинства в сумме 192 рубля 86 коп. Эти суммы и стали значимым поводом обвинения об удержании денег в храме. Утверждалось, что это преступно, потому что «находящаяся разменная монета в церквях и соборе имеет совершенно узкий круго-оборот, т. е. не среди тех учреждений, где имеется массовая товаро-продажа, кредитование и ссудирование и т.п., в особенности, в настоящий момент ощущается в этой валюте нуждаемость».

На своем допросе казначей Г. С. Рауткин объяснял: «Средств в общей церковной кассе бывает ежемесячно от 1200 до 500 руб. в мелкой валюте серебром и медью, каковые имеют свой внутренний оборот церковный и частью расходуются на церковные нужды. Эту мелочь денег мы никуда не сдаем потому, что они нужны для церкви, умышленного хранения этих денег мы не имеем... <...> Я пробовал сдавать мелкую монету в Госбанк то мне сказали, что эти деньги больше не сдавать и не затрудняй нас их принимать, это мне говорил бух[галтер] Госбанка <...> Это же мне заявлял и кассир Госбанка, фамилию которого я также не знаю, по приметам он таков...» Но приметы, конечно, следователей не интересовали...

2 августа 1930 года состоялся первый и единственный допрос отца Матфея, на котором он показал следующее:

«Я, Карманов Мат[фей] Ив[анович], являюсь Хвалынского собора протоиереем настоятелем, несу ответственность за деятельность собора и причта собора. При соборе имеются две кассы одна общая церковная и вторая причта. Одна находится у старосты церковного Рауткина Григория, а вторая у дьякона собора Александрова Ив[ана] Мих[айловича]. В кассе причта ежемесячно денег имеется 400 р. мелкой медной и серебряной монеты в общей церковной кассе денег имеется больше чем в кассе причта раза в два, в полтора. Деньги бывают и крупные и мелкие, имеются ли какие хищения в кассах как в кассе причта, так и общей церковной я не замечал, во всяком разе если бы было мной замечены те или иные недоразумения, то во всяком разе я бы со своей стороны принял соответствующие меры, как настоятель собора. Причем я же повседневно как Рауткину Г. так Александрову казначеям касс даю указания, как и что надо делать и как к чему поступать, но мне хорошо, Карманову известно, что Рауткин человек грамотный ему должны все распоряжения и др. известны, хотя бы в упомянутых кассах собора и получилось какое-либо недоразумение то казначей Рауткин и Александров несут ответственность не менее как и я, но от прихожан ответственность будет возлагаться безусловно больше на меня Карманова чем на упомянутых выше мной казначеев <...> считаю лучшим делом если эти деньги, что находят в кассах собора были бы в госбанке или сбер. кассе «лучшим делом», но мне не приходилось ни разу рекомендовать казначеям собора держать деньги церковные в госбанке или сберкассе».

Председатель хвалынского колхоза, допрошенный в качестве свидетеля 4 августа, обвинил Карманова со слов какого-то неизвестного колхозника (естественно, сам он, как член партии, быть на службе не мог) в антисоветских проповедях, а также политически грамотно указал на него, как главного виновника колхозных бед:

«Как пред[седатель] колхоза заявляю, что в хвалынском колхозе религиозников слишком много и вот подобной накачкой т.е. восстановлением Кармановым темную религиозную верующую массу против сов[етской] власти и коммунизма действительно влияет на строительство сов[етской] власти и колхоз[ное] строительство. Пример и повод к этому следующий, как религиозный праздник, то масса не выходит на работу, а идут в соборную церковь, где и является служитель религиозных обряд[ов] некий Карманов...».

Всего по делу было допрошено 10 свидетелей.

По делу в качестве обвиняемых помимо протоиерея Матфея были привлечены еще двое Г. С. Рауткин и Д. Я. Разуваев. 6 августа 1930 года им было предъявлено обвинение по ст. 58 п. 10. Помощник уполномоченного Вольского Окружного отдела ОГПУ рассмотрев дело нашел, что «означенные гр-не изобличаются в том, что они по предварительному между собой сговору совершали контрреволюционные вредительские действия, т.е.: Карманов занимался организацией сектантства «сестричества», был организатором массовки женщин во время проведения закрытия церквей, имеет тесную связь с раскулаченными, проводит среди них вредительство в колхозе г. Хвалынск. Как руководитель соборной церкви способствовал сокрытию мелкой серебряной и медной монеты от оборота; Разуваев и Рауткин как пособники Карманова, активно принимали участие в содеянном выше». Все трое были арестованы 6 августа 1930 года и заключены в Вольский исправтруддом.

10 августа 1930 года уполномоченный Вольского Окружного Отдела ОГПУ, рассмотрев дело, нашел, что материалы следствия вполне устанавливают факт содеянного преступления и постановил следствие по делу считать законченным. В сведениях об о. Матфее в этом обвинении сказано буквально следующее: «ранее состоял членом союза святого архангела. 18–19 годы активный участник белого движения в свержении соввласти, ярый агитатор белых, неоднократно подвергался арестам по линии ОГПУ».

В обвинительном заключении, составленном 11 сентября, сказано следующее: «Из поступивших сведений в Вольский Горотдел ОГПУ стало известно, что гражд. Карманов, Рауткин и Разуваев среди верующих религиозного культа ведут к-р антисоветскую агитацию, направленную к срыву мероприятий Соввласти, организовали кружки религиозных женщин, под названием «уборщиц церкви», через которых проводили свою к-р деятельность и подготовляли, а затем и руководили антисоветскими массовками, организовали денежную помощь раскулаченному элементу, в целях вербовки такового в к-р группировку умышленно и в явных целях подрыва денежного обращения удерживали в церкви мелкую разменную монету с заведомой целью не выпустить ее в обращение на рынок». Отцу Матфею приписали организацию контр-революционной группировки «уборщицы церкви» и ни много ни мало — злонамеренный подрыв финансового благосостояния страны, из-за того, что пожертвования прихожан 236 рублей 44 копеек не были положены в Госбанк! В следственном деле заботливо сохранилась квитанция на сумму, изъятых средств по делу отца Матфея с тем, чтобы эти деньги могли получить после завершения дела, подпись в получении, конечно, отсутствует.

 Протокол допроса

  Протокол допроса

Далее в обвинительном заключении содержится следующее: «В моменты колхозного строительства и проводимых хозяйственно-политических кампаний в г. Хвалынске и его районе, группа религиозников, во главе с настоятелем собора попом Кармановым, объединенная между собой по своему прошлому и а/с убеждениям общностью интересов, повели систематическую а/с деятельность среди прихожан религиозников, направленную против партии и соввласти». Отца Матфея обвиняли в том, что он выступал в проповедях против партии и советской власти, в том, что он готовил приход к контр-революционным выступлениям, «вербуя около себя актив единомышленников в лице казначея соборной церкви Рауткина Григория Степановича, через которого свою контр-революционную деятельность перебрасывает в более крупный приход Крестовоздвиженской церкви. Рауткин <...> в свою очередь вербует члена церковного совета — казначея Крестовоздвиженского прихода Разуваева Дмитрия Яковлевича». Утверждалось, что Разуваев обязывал одного священника выступать в проповедях против партии и советской власти, о чем утверждал этот священник, ставший основным свидетелем обвинения. Также по его словам: «Существующий кружок при соборной церкви целиком и полностью ведет антисоветскую работу и способствует соборному духовенству и настоятелю собора Карманову развивать религиозный дурман». Отцу Матфею и Разуваеву ставилась в вину поддержка раскулаченных В. П. Ширшина, Ф. Е. Демина и И. С. Артюхина.

Ни один из подследственных никакой вины за собой не признал. Дело в отношении обвиняемых было направлено в Особую тройку ПП ОГПУ для внесудебного разбирательства.

Согласно выписки из протокола № 77 на заседании тройки ПП ОГПУ по Н.-В. Краю от 19 декабря 1930 года на котором слушали дело №-4083, постановили: Карманова Матвея Ивановича и Рауткина Григория Степановича — расстрелять.

Выписка из протокола заседания судебной тройки

В акте от 29 декабря 1930 года сообщается, что, на основании предписания Начальника Горотделения, секретарь Вольского горотделения ПП ОГПУ по НВК в присутствии двух сотрудников привел в исполнение приговор в отношении протоиерея Матфея Карманова и Григория Степановича Рауткина. 30 декабря в 2 часа они были им расстреляны, а «трупы убраны в яму размером 2 метра глубины и 1-1/2 метра ширины с южной стороны города Вольска». Трудно точно сказать, чем объясняется такое подробное описание этого предновогоднего расстрела, скорее всего морозной погодой и необходимостью глубоко скрыть останки христиан, во избежание их обнаружения.

Третий проходивший по этому делу Д. Я. Разуваев был в тот же день 19 декабря 1930 года осужден на пять лет заключения в концлагерь. Могила Дмитрия Яковлевича находится на одиннадцатом участке Воскресенского кладбища Саратова. По словам О. К. Пудовочкиной, он оказался в саратовской тюрьме (вероятно с этапом), где у него обострилось заболевание почек и его отправили в 1-ую городскую («Советскую») больницу. В конце декабря (точный день смерти неизвестен) 1930 года он умер в больнице. Родственники, боясь потерять его захоронение, положили тело усопшего в могилу ранее умерших племянников Пети и Любы Разуваевых.

26 апреля 1989 года все осужденные по этому делу были реабилитированы Саратовской областной прокуратурой по указу Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года.

Источник: Архив УФСБ РФ по Саратовской области. Дело № ОФ 23715.

Подготовил В. Теплов.

[1] Опубликовано в сокращении: Теплов В. В., Лебедев Е. Л. Молясь за своих палачей // Ведомости Саратовской митрополии, № 24 (40), сентябрь — ноябрь 2012. С. 90 – 97.